Занавес. Последнее дело Пуаро. Книга Занавес. Последнее дело Пуаро читать онлайн Дама под вуалью
Действие романа «Занавес. Последнее дело Пуаро» разворачивается в Стайлзе – том самом месте, где происходили события самого первого романа Агаты Кристи о знаменитом частном сыщике Эркюле Пуаро «Загадочное происшествие в Стайлзе». Круг замкнулся!
Агата Кристи
Занавес. Последнее дело Пуаро
Глава 1
У кого из нас не щемило сердце при мысли, что мы бывали в этих краях прежде?
Все это уже было со мной когда-то…
Почему эти слова всегда так трогают?
Вот какой вопрос задавал я себе, глядя из окна поезда на плоский эссекский ландшафт.
Сколько же лет прошло с тех пор, как я ехал туда же? Как забавно: тогда мне казалось, что все лучшее в жизни – позади! Я был ранен на той войне, которая навсегда останется для меня единственной войной, – хотя ее затмила вторая, куда более страшная.
В 1916 году молодому Артуру Гастингсу казалось, что он уже старый, обремененный опытом человек. Я тогда даже не подозревал, что жизнь для меня только начинается.
Я ехал в гости к своему старинному другу, Джону Кэвендишу, не ведая того, что там мне предстоит встретить человека, который окажет на меня большое влияние и определит всю мою дальнейшую жизнь. У его матери, которая недавно снова вышла замуж, было поместье под названием Стайлз. Я думал лишь о том, как приятно будет возобновить прежние знакомства, и мне в голову не приходило, что скоро я буду вовлечен в зловещие перипетии загадочного убийства.
Именно в Стайлз я познакомился с Эркюлем Пуаро, странным маленьким человеком, которого впервые увидел в Бельгии.
Я очень хорошо помню изумление, охватившее меня при виде экстравагантного господина с большими усами, который, прихрамывая, шел по деревенской улице.
Эркюль Пуаро! С того времени он стал моим самым дорогим другом, встреча с которым круто изменила мою жизнь. Когда мы вместе охотились за очередным убийцей, я встретил свою будущую жену, самую верную и прелестную спутницу, о какой мог бы мечтать мужчина.
Теперь моя жена лежит в аргентинской земле. Она ушла из жизни так, как могла бы себе пожелать сама – без длительных страданий, не изведав немощной старости, но оставив очень одиноким и безутешным своего супруга.
Ах! Если можно было бы вернуться назад и прожить жизнь заново! Если бы сейчас снова был тот день в 1916 году, когда я впервые ехал в Стайлз… Сколько перемен произошло с тех пор! Сколько знакомых лиц никогда больше не суждено увидеть! Кэвендиши продали Стайлз. Джона Кэвендиша уже не было в живых, а его жена Мэри (это обворожительное, загадочное создание) жила теперь в Девоншире. Лоренс вместе с женой и детьми поселился в Южной Африке. Перемены – всюду перемены.
И лишь одно, как ни странно, было по-прежнему. Я ехал в Стайлз на встречу с Эркюлем Пуаро.
Как потрясен я был, когда получил от него письмо, где вверху был указан адрес: Стайлз-Корт, Стайлз, Эссекс.
Я не видел своего старого друга почти год. Наша последняя встреча очень огорчила меня. Пуаро выглядел настоящим стариком, а хронический артрит превратил его в инвалида. Он ездил в Египет поправить здоровье, но вернулся – как сообщил в письме – в еще худшем состоянии, чем прежде. Тем не менее письмо звучало бодро:
Перспектива была заманчивая, и я без всяких возражений пошел навстречу желаниям старого друга. Ничто не связывало меня и не держало в моем доме. Один из сыновей служил в военно-морском флоте; второй был женат и управлял ранчо в Аргентине. Дочь Грейс, вышедшая замуж за военного, в настоящий момент находилась в Индии. Оставалась Джудит, которую я втайне любил больше всех, хотя никогда не понимал. Странная, скрытная девочка, ею владела какая-то страсть хранить все в секрете, что порой обижало и огорчало меня. Моя жена лучше понимала дочь. Она уверяла меня, что тут дело не в недоверии, а в особенностях характера. Однако порой жена не меньше меня беспокоилась о ребенке. Чувства Джудит, говорила она, слишком сильны и безоглядны, а инстинктивная сдержанность дочери не дает им выхода. Она иногда подолгу молчала, о чем-то сосредоточенно размышляя, или фанатично отдавалась какому-нибудь делу, забывая обо всем на свете. Она была самой способной в семье, и мы с радостью пошли навстречу ее желанию получить университетское образование. Около года назад Джудит получила степень бакалавра наук, а вслед за тем место секретаря у медика, который занимался научными изысканиями в области тропических болезней. Его жена была тяжелобольной женщиной.
Эркюль Пуаро собирается ехать в Стайлз – в то самое место, где началась его блестящая карьера сыщика. Пораженный артритом и потерявший подвижность, великий бельгиец зовет с собой своего старого друга и помощника Гастингса, чтобы тот был его ушами и глазами, дающими пищу по-прежнему активным «серым клеточкам» Пуаро. Знаменитую парочку вновь ждет сложное дело. Преступник неизвестен и пока носит имя «Икс». Но, предупреждает Пуаро Гастингса, он очень опасен. Это идеальный убийца, интеллектуал, не оставляющий никаких следов и зацепок. На его совести несколько убийств, и он собирается совершить еще одно – убийство самого Эркюля Пуаро…
Из серии: Эркюль Пуаро
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Занавес: Последнее дело Пуаро (Агата Кристи, 1975) предоставлен нашим книжным партнёром - компанией ЛитРес .
По-видимому, Пуаро рано ложился. Поэтому я пожелал ему спокойной ночи и направился вниз. По пути я остановился, чтобы перекинуться несколькими словами с его слугой Куртисом.
Он был флегматичен и медленно соображал, но был надежен и компетентен. Куртис служил у Пуаро с тех пор, как тот вернулся из Египта. Как он сказал мне, здоровье его господина было довольно хорошим, но иногда случались сердечные приступы, внушавшие беспокойство. За последние несколько месяцев сердце его ослабло. Как мотор, который постепенно сдает.
О, Пуаро прожил хорошую жизнь. Но тем не менее я горевал при виде старого друга, который так мужественно боролся за каждый шаг на пути, ведущем вниз. Даже теперь, когда он был инвалидом, его несокрушимый дух все еще побуждал его заниматься профессией, в которой он был непревзойденным мастером.
С тяжелым сердцем я спустился в гостиную. Невозможно было представить себе жизнь без Пуаро…
В гостиной как раз заканчивали роббер, мне предложили занять место выбывшего игрока. Подумав, что это могло бы меня отвлечь, я согласился. Бойд Каррингтон выбыл, и я сел за карты вместе с Нортоном, полковником и миссис Латтрелл.
– Ну как, мистер Нортон? – спросила миссис Латтрелл. – Мы с вами сыграем против них двоих? Наше партнерство было успешным.
Нортон любезно улыбнулся, но пробормотал, что, может быть, следует снять колоду, чтобы определить партнеров… не так ли?
Миссис Латтрелл согласилась, хотя, как я заметил, с недовольным видом.
Мы с Нортоном играли против Латтреллов. Миссис Латтрелл это определенно не нравилось. Она кусала губы, от ее приветливости, равно как и ее ирландского акцента, не осталось и следа.
Вскоре я понял, в чем дело. Позже я сыграл с полковником Латтреллом еще немало партий, в которых он показал себя не таким уж плохим игроком. Я бы сказал, что он был средним игроком, правда склонным к забывчивости. Благодаря этому он время от времени совершал грубые ошибки. Однако, играя в паре с женой, он делал одну ошибку за другой. Он явно побаивался ее и поэтому играл раза в три хуже, чем обычно. Миссис Латтрелл действительно была хорошим игроком, однако играть с ней не доставляло удовольствия. Она при любой возможности норовила схитрить, игнорировала правила, если ее противник их не знал, но настаивала на их соблюдении, как только это становилось выгодно для нее. Она также умела чрезвычайно ловко подглядывать в карты противника. Одним словом, она играла для того, чтобы выиграть.
Я вскоре понял, что имел в виду Пуаро, говоря о ее языке «как бритва». За картами выдержка изменяла миссис Латтрелл, и она поносила несчастного мужа за каждую его ошибку. Мы с Нортоном чувствовали себя весьма неловко, и я был рад, когда роббер подошел к концу.
Мы оба отказались сыграть еще одну партию, сославшись на поздний час. Когда мы вышли, Нортон довольно неосторожно дал выход своим чувствам:
– Послушайте, Гастингс, это было просто ужасно. Меня выводит из себя, когда над беднягой так издеваются. Причем он, полковник британской колониальной армии, все это безропотно сносит!
– Тсс! – предостерег я Нортона, который повысил голос: я боялся, что нас может услышать полковник Латтрелл.
– Но ведь это несносно!
Я сочувственно кивнул:
– Не удивлюсь, если он когда-нибудь ее зарежет.
Нортон покачал головой:
– Не зарежет. Он так и будет нести свой крест и твердить: «Да, моя дорогая, нет, моя дорогая, прости, моя дорогая», дергая себя за усы и кротко блея, пока не ляжет в гроб. Он не смог бы постоять за себя, даже если бы попытался.
Я печально покачал головой, поскольку Нортон, по-видимому, был прав.
Мы остановились в холле, и я заметил, что боковая дверь, ведущая в сад, открыта и оттуда дует.
– Следует ли нам ее запереть? – спросил я.
Нортон замялся:
– Ну… э… не думаю, что все уже дома.
Внезапно мне в душу закралось подозрение.
– Кого нет?
– Полагаю, вашей дочери… и… э… Аллертона.
Он старался произнести это небрежным тоном, но, вспомнив свой разговор с Пуаро, я встревожился.
Джудит и Аллертон. Конечно, Джудит, мою умную, рассудительную Джудит вряд ли сможет обмануть мужчина подобного типа. Разумеется, она его насквозь видит.
Я все время повторял это себе, пока раздевался, но какая-то смутная тревога не проходила. Я никак не мог заснуть и ворочался с боку на бок.
Ночные страхи всегда преувеличены. Меня захлестнуло острое чувство потери. Если бы только была жива моя дорогая жена! Я так много лет полагался на ее суждение. Она всегда была мудрой и понимала наших детей.
Без нее я чувствовал себя совершенно беспомощным. Ответственность за их безопасность и счастье легла теперь на меня. Справлюсь ли я с этой задачей? Видит бог, я не очень-то дальновиден. Я совершал ошибки. Если Джудит загубит свою жизнь, если она обречет себя на страдания…
В отчаянии я зажег свет и сел.
Нет, это никуда не годится. Я должен поспать. Встав с постели, я подошел к раковине и с сомнением взглянул на пузырек с таблетками аспирина.
Мне нужно что-нибудь посильнее аспирина. Вероятно, у Пуаро есть какое-нибудь снотворное. Я прошел через коридор к его двери и стоял, не решаясь постучать. Стыдно будить старика.
Вдруг я услышал шаги и оглянулся. По коридору шел Аллертон. Коридор был слабо освещен, и, пока он не подошел поближе, я не видел его лица и гадал, кто бы это мог быть. А когда увидел, то весь напрягся. Потому что он улыбнулся своим мыслям, и мне очень не понравилась эта улыбка.
Тут он взглянул на меня, приподняв брови.
– Привет, Гастингс. Еще не спите?
– Не могу заснуть, – отрывисто ответил я.
– И это все? Я вам помогу. Пойдемте со мной.
Я последовал за Аллертоном в его комнату, которая находилась рядом с моей. Под воздействием каких-то странных чар мне захотелось поближе узнать этого человека.
– Вы сами поздно ложитесь, – заметил я.
– Я никогда рано не ложусь, особенно когда есть чем развлечься. Такие прекрасные вечера жаль тратить на сон.
Аллертон засмеялся – и мне не понравился его смех.
Я последовал за ним в ванную. Открыв маленький шкафчик, он вынул пузырек с таблетками.
– Вот, пожалуйста. Настоящий наркотик. Будете спать как убитый и к тому же видеть приятные сны. Чудесное снадобье сламберил – так оно называется.
– А это… это не опасно?
– Только если примете слишком много. Это один из барбитуратов – его токсичная доза близка к эффективной. – Он улыбнулся, и уголки рта приподнялись, отчего лицо стало неприятным.
– Неужели его дают без рецепта врача? – спросил я.
– Нет, старина, не дают. Во всяком случае, вам не дадут. У меня есть блат.
Полагаю, это было глупо с моей стороны, но мне свойственна импульсивность. Я спросил:
– Думаю, вы знали Этерингтона?
Я сразу же понял, что задел некую струну. Взгляд у Аллертона сделался жестким и настороженным. Тон изменился – стал каким-то фальшиво-непринужденным:
– О да, я знал Этерингтона. Бедняга. – Потом, не дождавшись, что я заговорю, он продолжал: – Этерингтон принимал наркотики, конечно же, но он перестарался. Нужно знать, когда следует остановиться. Он не знал. Скверное дело. Его жене повезло. Если бы симпатии присяжных не были на ее стороне, ее бы повесили.
Он передал мне пару таблеток. Затем спросил небрежным тоном:
– Вы тоже знали Этерингтона?
– Нет. – Я говорил правду.
Он, по-видимому, растерялся, не зная, что еще сказать. Потом отделался легким смешком:
– Забавный малый. Он не отличался особым благонравием, но иногда с ним приятно было провести время.
Поблагодарив Аллертона за таблетки, я вернулся к себе в комнату.
Когда я улегся и выключил свет, то стал размышлять, не сделал ли глупость.
Потому что я почти не сомневался, что Аллертон – X. А я дал ему понять, что подозреваю его.
», показ которого начался еще в 1989 году.
За 24-летнюю историю знаменитого сериала с Дэвидом Суше в роли гениального сыщика вышло 13 сезонов, 70 фильмов. В 2013 году создатели многосерийного детектива поставили точку: 13 ноября зрители увидели последний фильм о Пуаро, который назывался «Занавес. Последнее дело Пуаро » (Curtain: Poirot"s Last Case ).
«Занавес. Последнее дело Пуаро» был написан Агатой Кристи в 1975 года и считается одним из лучших ее произведений.
Сюжет фильма Занавес. Последнее дело Пуаро / Curtain: Poirot"s Last Case
В финальной серии вновь появляется капитан Артур Гастингс (Хью Фрэйзер), который много раз помогал Пуаро распутывать самые сложные дела. В «Занавесе» постаревшему Эркюлю Пауро, прикованному к инвалидному креслу артритом, но по-прежнему обладающему острым умом, приходится иметь дело с идеальным убийцей, который действует чужими руками и не оставляет следов.
Последние убийства, которые им предстоит раскрыть, происходят там же, где происходило действие первого романа о приключениях Эркюля Пуаро, – в Стайлзе («Загадочное происшествие в Стайлзе», 1920).
В финале Пуаро умирает от сердечного приступа, и Гастингс со своей дочерью Джудит кремируют его в Стайлзе.
Съемочная группа фильма Занавес. Последнее дело Пуаро / Curtain: Poirot"s Last Case
Режиссеры : Эдвард Беннетт, Эндрю Грив, Ренни Рай и др.
Сценарист : Кевин Элиот
Оператор : Алан Элмонд
Композитор : Кристиан Хенсон
Агата Кристи
Пожалуй, каждому из нас порой кажется, что прежнее возрождается вновь - прежние годы, прежние ощущения, переживания.
«Это было раньше…»
Почему эти мысли всегда так сильно волнуют нас?
Именно этот вопрос задавал я себе, когда, сидя в поезде, любовался мелькавшим за окном однообразным эссекским пейзажем.
Когда же было у меня подобное путешествие? Горько сознавать, что большая часть жизни позади. В ту войну, когда я впервые приехал сюда (эта война для меня всегда будет той войной - войной, которую ныне вытеснила другая, более безумная), я был ранен.
В 1916 году мне, молодому Артуру Гастингсу, казалось, что я уже стар и зрел. Жаль, но тогда я не понимал, что моя жизнь только начинается.
Я предпринял путешествие, даже не подозревая, что вскоре встречу человека, чьё влияние на меня определит направление и смысл всей моей жизни. Я собирался остановиться у своего старого друга - Джона Кавендиша, чья мать, недавно вновь вышедшая замуж, владела загородным имением под названием «Стайлз». Я думал только о приятном возобновлении старых знакомств. Откуда мог я знать, что вскоре окажусь в темных лабиринтах таинственного убийства!
Именно в Стайлзе я вновь встретился с этим странным маленьким человеком, Эркюлем Пуаро, с которым я познакомился в Бельгии. Как хорошо я помню своё удивление, когда увидел на сельской улице прихрамывающую фигуру с большими усами!
Эркюль Пуаро! С тех самых далёких дней он стал моим ближайшим другом, он повлиял на всю мою жизнь. В обществе Пуаро, в погоне за очередным убийцей я встретил свою жену - самого преданного, самого нежного спутника жизни, который только может быть у мужчины
Ныне она покоится в аргентинской земле. Она умерла быстро, без длительных страданий, но оставила после себя очень одинокого и несчастного человека.
Да! Если бы я только мог повернуть жизнь вспять прожить всю её заново! Если бы это был день, когда я впервые в 1916 году приехал в Стайлз!.. Какие перемены произошли с того времени! Как изменились знакомые лица! Стайлз был продан Кавендишами. Джон Кавендиш умер, а его жена Мери, очаровательное, загадочное создание, живёт теперь в Девоншире. Лоуренс с женой и детьми обитает в Южной Африке. Перемены, повсюду перемены!
Но, как ни странно, кое-что было по-прежнему. В Стайлзе мне предстояло вновь встретиться с Эркюлем Пуаро!
Как я был поражен, получив письмо с адресом: «Стайлз, Эссекс».
Я не видел своего старого друга почти год. Во время нашей последней встречи я был потрясён и опечален. Пуаро был уже очень старым человеком, больным артритом. В надежде поправить здоровье он ездил в Египет, но вернулся, как говорилось в письме, в еще более худшем состоянии, чем прежде. Тем не менее, он бодро написал:
«Ну что, мой друг, вас наверняка заинтересовал адрес на конверте? Он навевает старые воспоминания, не так ли? Да, я здесь, в Стайлзе. Представьте себе, сейчас в этом доме сдаются комнаты. Делами ведает некий старый британский полковник, типичная развалина. На самом же деле всем заправляет, bien entendu , его жена. Она прекрасный управляющий, но у неё острый язычок, и бедный полковник сильно страдает от этого. Если бы я был на его месте, я бы объявил ей войну!
Я увидел объявление в газете, и любопытство заставило меня отправиться туда, где я когда-то получил свое первое пристанище в Англии. В моём возрасте каждый живёт воспоминаниями.
Затем, представьте себе, я встретил здесь баронета, приятеля шефа вашей дочери. (Эта фраза звучит почти как французское упражнение, не так ли?)
Мы с ним сразу же составили план. Он хочет убедить Фрэнклинов приехать сюда летом. Я в свою очередь уговариваю вас, и мы соберемся все вместе, en famille . Это будет прекрасно! Посему, mon cher Гастингс, как можно скорей приезжайте сюда. Я приказал приготовить для вас комнату с ванной (добрый старый Стайлз, как вы понимаете, сейчас модернизирован) и долго пререкался с миссис Латрелл, пока не снял комнату tres bon marche .
Фрэнклины и ваша очаровательная Джудит вот уже несколько дней находятся здесь. Всё в порядке, никаких происшествий.
Всегда ваш Эркюль Пуаро».
Предложение было заманчивым, и я не колеблясь уступил желанию друга. У меня не было ни дома, ни друзей. Что же касается моих детей, то один мой сын служил в военно - морском флоте Великобритании, другой - женился и жил на ранчо в Аргентине. Дочь моя Грейс вышла замуж за военного и живет теперь в Индии. Другая моя девочка - Джудит, была ребёнком, которого в глубине души я любил больше всех, хотя ни разу так и не понял за что. Странный, загадочный, скрытный ребёнок, старающийся держать язык за зубами. Это иногда обижало меня и причиняло боль. Моя жена понимала её лучше и уверяла, что такое поведение со стороны Джудит - это не проявление недоверия, а своеобразная попытка самоутвердиться. Но и её, так же часто как и меня, тревожило состояние нашей девочки. «Чувства Джудит, - говорила моя жена, - слишком сильны, слишком напряжены, а природная сдержанность не даёт ей возможности их выразить». У Джудит были странные периоды мрачного молчания и столь же странные приступы неистовой активности. В нашей семье она была самым умным ребёнком, и мы с радостью восприняли её желание учиться в университете. Год тому назад она получила диплом бакалавра и с тех пор выполняла обязанности ассистента у доктора, занимавшегося исследованием какой-то тропической болезни. Жена доктора постоянно хворала, поэтому на неё привыкли смотреть как на инвалида.
Иногда у меня появлялись сомнения - не является ли привязанность Джудит к своей работе и своему шефу признаком её влюблённости, но деловые взаимоотношения между ними успокаивали меня.
Я был уверен, что Джудит мне предана, но вопреки своей природной сдержанности она часто сердилась и раздражалась из-за моих, как она называла, сентиментальных и устаревших идей. Честно говоря, я немало тревожился за свою дочь.
На этом месте мои размышления были прерваны, так как поезд подходил к станции Стайлз-Сент-Мери. Станция, по существу, не изменилась. Время прошло мимо неё. Она по-прежнему возвышалась среди полей.
Однако, проезжая в такси по деревне, я ощутил воздействие времени. В Стайлз-Сент-Мери появились бензоколонки, кинотеатр, две новые гостиницы и ряд городских зданий.
Вскоре мы подъехали к имению Стайлз. Здесь, казалось, всё было по-старому. Парк такой же, как я его помнил, но его центральная аллея была в полном запустении. На ней появилась трава, которую не мог скрыть даже гравий. Мы завернули за угол и оказались перед домом. Подъезд к нему не был заасфальтирован.
Так же, как и много лет тому назад, над одной из клумб склонилась женская фигура. Моё сердце отчаянно забилось. Затем женщина выпрямилась, подошла ко мне, и я в душе посмеялся над собой. Неужели я мог принять её за грубоватую Эвелин Ховард!
Это была пожилая хрупкая дама с копной курчавых седых волос, розовыми щеками и холодными бледно - голубыми глазами, которые резко контрастировали с простой сердечностью её манер, - явной маской, слишком неприятной для меня.
Капитан Гастингс, не так ли? - требовательно, спросила она. - У меня, к сожалению, руки в земле, и я не могу поздороваться. Мы рады видеть вас здесь. Мы так много слышали о вас! Разрешите представиться. Меня зовут миссис Латрелл. Как-то раз, не раздумывая, мы с мужем купили этот дом и вот с тех пор пытаемся превратить его в доходное предприятие. Никогда не думала, что наступит день, когда я стану хозяйкой целого дома! Но должна предупредить вас, капитан Гастингс, я очень деловая женщина и знаю как делать деньги!